Церковная жизнь в «годину гнева Божия»

Февральская революция 1917 г. ускорила давно назревшую реформу церковного управления. Вышедший в июле 1917 г. закон о свободе совести провозгласил свободу религиозного самоопределения граждан. Был запущен процесс отделения церкви от государства, но отнюдь не теми путями постепенных реформ, которые обсуждались в предвоенные годы.

События октября 1917 г. в Петрограде и последовавшие за ними ожесточенные бои в Москве ускорили решение вопроса в пользу скорейшего избрания патриарха. Главой церкви 5 ноября 1917 г. был избран московский митрополит Тихон (В.И. Белавин). Он имел среди верующих репутацию «самого доброго из иерархов Церкви». Большевики были настроены на решительную борьбу с религией и церковью. Декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» был издан Совнаркомом в январе 1918 г. Это событие стало толчком к массовым репрессиям против духовенства и верующих. В январе 1918 г. в Киеве был убит митрополит Владимир (В.Н. Богоявленский), жертвами расправ стали многие священники и поддерживавшие их миряне. Православная церковь рассматривалась большевиками как институт свергнутой власти, с которым необходимо решительно бороться. Власть взяла курс на вытеснение веры в Бога верой в коммунистические идеалы, на замену христианских ценностей идеей борьбы за социализм.

Патриарх Тихон, говоривший о наступлении «годины гнева Божия», в конце 1918 г. обратился к Совнаркому с посланием, где содержались обвинения большевистского режима в бедствиях народа и церкви. Еще раньше Тихон публично осудил расправу над бывшим императором Николаем И. В результате сам патриарх был заключен под домашний арест, а позже был помещен в тюрьму. Началась подготовка суда над ним, но суд так и не состоялся. После заявления патриарха об «осуждении всякого посягательства на советскую власть» он был освобожден из-под стражи. Тихон выступил против втягивания церкви и ее служителей в политическую борьбу.

Такое компромиссное решение во многом объяснялось необходимостью предотвратить новый церковный раскол. В начале 20-х гг. по инициативе ряда священников оформилось течение, получившее название «обновленчества». «Обновленцы», опираясь на поддержку властей, ратовали за радикальную реформу церковного управления и богослужения (в частности, за переход с церковнославянского языка на русский, с юлианского на григорианский календарь). К 1923 г. под влияние «обновленчества» попала значительная часть епископов и приходского духовенства (более половины приходов), его организации признавались государством как единственные представители православия.

Настоящим потрясением для верующих стало проведенное в 1919- -1920 гг. по распоряжению Наркомата юстиции вскрытие святых мощей и их освидетельствование. Затем последовало распоряжение о ликвидации мощей. Были закрыты духовные образовательные учреждения, прекратилось издание религиозной литературы. Когда в 1921 г. в стране разразился страшный голод, патриарх Тихон обратился с посланием, в котором призвал добровольно жертвовать на помощь голодающим любые церковные ценности, не имеющие богослужебного употребления. Но общественная организация Помощи голодающим (Помгол), созданная при участии церкви, была распущена властями. В феврале 1922 г. был издан декрет об изъятии церковных ценностей в пользу голодающих. За сопротивление начавшемуся насильственному изъятию многие приходские священники и миряне были убиты или попали под суд. В Москве процесс по делу «церковников» закончился вынесением пяти смертных приговоров. В Петрограде по делу о церковных ценностях было привлечено 86 человек. Четверо приговоренных во главе с митрополитом Вениамином (В.П. Казанским) были казнены. Репрессии против духовенства и верующих мирян продолжались с большей или меньшей интенсивностью на протяжении 20-х гг. Главным местом заключения духовенства стал Соловецкий лагерь особого назначения. Туда же отправляли и многих представителей интеллигенции.

Несмотря на репрессии и атеистическую пропаганду, из повседневной жизни религиозные обычаи не исчезли. Религия была объявлена частным делом граждан, но исполнению религиозных обрядов любых вероисповеданий в годы нэпа препятствий не чинилось. В церковные праздники в храмах и на улицах собиралось огромное число людей, хотя власти стремились внедрить альтернативные традиции антирелигиозного содержания (например, празднование «звездин» вместо крестин или «комсомольской пасхи»).

После кончины в 1925 г. патриарха Тихона разногласия и внутрицерковная борьба не утихли. Возглавлявший с середины 20-х гг. церковное управление заместитель патриаршего местоблюстителя митрополит Сергий (И.Н. Страгородский) выступил в 1927 г. с заявлением о лояльности Русской православной церкви к советской власти. Это вызвало новый виток противостояния противников и сторонников активной борьбы против большевиков. Большинство сторонников такой борьбы группировались вокруг зарубежной церкви. Однако «обновленческое» движение стало сходить на нет.

Окончание нэпа было ознаменовано постановлением ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях» (апрель 1929 г.). Оно привело к массовому закрытию храмов и монастырей и новым гонениям на духовенство. В июле 1929 г. была уничтожена одна из глубоко почитаемых в народе святынь часовня Иверской иконы Божией Матери в Москве, в 1930 г. взорван Симонов монастырь, в 1931 г. храм Христа Спасителя. Были закрыты все монастыри, ликвидированы монастырские кладбища. Церковные здания передавались сельскохозяйственным коммунам или трудовым колониям для малолетних. Значительная часть духовенства попала в заключение или ссылку, многие погибли. Всюду снимались колокола, уничтожались иконы и богослужебные книги. Колокольный звон и крестные ходы были запрещены. Набирала обороты атеистическая пропаганда.

Эти действия наносили удар по позициям СССР за рубежом. Глава католической церкви папа римский Пий XI, архиепископ Кентерберийский и многие другие представители христианских церквей выражали озабоченность обрушившимися религиозными гонениями, эта тема оказалась в центре общественного внимания. В начале 30-х гг. волна закрытия храмов пошла на спад, но вновь стала подниматься во второй половине десятилетия. Уничтожение представителей высшего духовенства и ликвидация приходов поставили под угрозу само существование церковной организации.