Политическая карта мира в начале XX века не отличалась особой пестротой. Наряду с относительно небольшим числом независимых нацио­нальных государств, располагавшихся преимущественно в Европе и Аме­рике, ее заполняли владения нескольких европейских держав — колонии, протектораты, доминионы, занимавшие обширные пространства Азии, Аф­рики, Австралии и Океании (вспомните, когда, в каких исторических условиях началась колониальная экспансия европейцев).

В последней трети XIX века окончательно утвердились границы многих государств в Европе, Америке и других частях света (вспомните, как это произошло в Российской империи), практически завершился так называе­мый территориальный раздел мира. В 1880—1890-е годы европейские державы захватили последние формально остававшиеся свободными зна­чительные территории в Центральной Африке. Особенно активно действо­вали Великобритания и Франция, давно вытеснившие с ведущих позиций «пионеров» колониальных завоеваний — Испанию, Португалию и Голлан­дию. Владения британской короны, о которых современники говорили, что в них «никогда не заходит солнце», в 1900 г. охватывали территорию площадью 32,7 млн. кв. км (что составляло половину всех колониальных территорий в мире) с населением 368 млн. человек. Это в 100 раз превыша­ло площадь и в 10 раз — численность населения самой Великобритании.

Значительное место на карте мира в начале XX века занимали сложив­шиеся в Новое время многонациональные империи, объединявшие народы разной этнической и религиозной принадлежности. Так, почти половину Европы охватывали границы Австро-Венгрии и Российской империи, в не­посредственном соседстве находилась обширная Османская империя. На протяжении XIX века народы, входившие в состав империй, значительно продвинулись в экономическом и социальном развитии, вступили в стадию национального возрождения. Возникавшие здесь политические партии выдвигали, наряду с социальными задачами, лозунги национального рав­ноправия, самоопределения. XIX столетие не зря назвали «веком национа-лизмов». Для многих народов он стал временем формирования националь­ного сознания, начала борьбы за освобождение от национального угнете­ния и зависимости, за обретение собственной государственности. Принципиально важное политическое наследие XIX века состояло в распространении республиканизма и парламентаризма. Неуклонно возрас­тало число монархических государств, в которых вводились конституции и та или иная форма общественного представительства. В начале XX века в эту группу стран, наряду с представлявшей образец парламентаризма Ве­ликобританией, входили Австро-Венгрия и Германия, Швеция и Норвегия, Бельгия и Нидерланды, Испания, за пределами Европы — Япония и др. Существовавшие в названных странах режимы значительно различались по характеру взаимодействия власти и общества. То же можно было сказать и о республиканских государствах. В одних либерализм и демократия составляли относительно устойчивую основу политической жизни, в дру­гих — за республиканским фасадом господствовала далеко не демократи­ческая практика. Так, в латиноамериканских странах часто устанавлива­лись каудильистские (от слова «каудильо» — вождь) или олигархические диктатуры, сводившие на нет конституционные свободы и права населе­ния.

Многообразие политических систем в мире на рубеже XIX—XX вв. определялось как быстро менявшейся социальной и политической обста­новкой, так и предшествовавшим историческим опытом отдельных стран. Значительную роль играли особенности социальной организации, власти в традиционных обществах. Включение все более широких слоев населения в активную общественную жизнь, воздействие идей европейского либерализ­ма вели к тому, что во многих странах традиционные основы общественно­го устройства трансформировались. Характер этих изменений, впрочем, был весьма различен. В одних случаях речь шла о радикальных преобразо­ваниях, в других — о прикрытии сохранявшихся прежних порядков кон­ституцией.